Сокол

Сокол - хищная птица и очень уж  хороший летун. Эти птицы почти никогда не берут добычу с земли. Их стихия — воздух. И добычу они, как говорят специалисты, «бьют», то есть бросаются на птицу сверху, пикируют и хватают лапами. Иногда, летая низко, они вспугивают сидящую на земле птицу, заставляют ее взлететь, потом быстро поднимаются выше своей жертвы и бросаются на нее сверху. Очень редко кому-нибудь удается уйти от сокола, не спасаются даже такие летуны, как ласточки и стрижи. И не удивительно! Сокол сапсан, например, идя на добычу под углом в 25 градусов, развивает скорость до 75 километров в час, а когда бьет под прямым углом — до 100 километров. (В. М. Галушин пишет, что скорость сокола может доходить и до 300 километров в час.) Преследовать добычу соколы начинают за 10ОО и даже за 1 500 метров. 
 У сокола все приспособлено для охоты в воздухе. Вот летит мимо нас сапсан — сильный, широкогрудый, с твердыми, выпуклыми мышцами, с длинными и острыми крыльями, с мощными, круто загнутыми когтями. Даже перья у него жесткие и плотно прижатые к телу, чтобы не мешать полету.
 Сокол, как и орел, с незапамятных времен — символ отваги и удали, не было на Руси выше похвалы чем «ясный сокол», «красный (то есть красивый) сокол». Такое представление сложилось, видимо, во многом благодаря соколу-сапсану.
 В Древнем Египте существовало не менее пяти тысяч богов и многие из них имели облик птиц. Мало того, именно птица (или бог в облике птицы) была самым могущественным божеством в Египте. Это сокол — бог солнца по имени Хор (иногда пишут: Гор). Когда-то египтологи думали, что сокола выбрали на эту роль потому, что он, мол, может смотреть на солнце не мигая. По представлениям древних, только боги могли смотреть не мигая на себе подобных (ведь солнце — тоже бог!). Значит, и сокол — бог. Однако такое объяснение малоубедительно. Убедительнее другое (и этой теории придерживаются современные ученые): каждое божество когда-то было символическим животным людей, живших на территории нома — административной единицы Древнего Египта. В зависимости от того, насколько ном распространял свое влияние, подчиняя соседей, настолько же его тотем расширял свои границы. Чем могущественнее становился какой-нибудь ном, тем могущественнее становился и тотем, постепенно превращавшийся в божество.
 Именно так произошло с соколом. Когда-то эта птица была тотемом нескольких номов в Нижнем Египте. Почитание сокола постепенно перешло в преклонение. А так как для земледельца погода и солнце имели огромное значение, то солнце постепенно превратилось в бога, а его воплощением стал сокол. Культ сокола распространился по всему Нижнему Египту. Однако в Верхнем Египте сокола богом не признавали. Там было свое главное божество, имевшее облик змеи, — Сет. В Верхнем и Нижнем Египте были тогда два разных государства. Фараоны, правившие этими государствами, враждовали — каждому хотелось быть властелином всей страны. Борьба за господство над всем Египтом отразилась в многочисленных легендах и мифах о вражде между двумя божествами — Хором и Сетом, то есть между соколом и змеей.  
 К началу IV  тысячелетия до нашей эры оба царства в конце концов объединились и Хор стал главным божеством, великим богом солнца, повелителем всего Египта. Его изображали на саркофагах и на гербах, в честь него воздвигали великолепные храмы, в некоторых городах соколов содержали при храмах, им служили жрецы, им приносили жертвы. На воле же этих птиц тщательно охраняли — убийство сокола, как свидетельствует Геродот, каралось смертью. Впрочем, и много позже убивший сокола мог поплатиться за это жизнью.
 Нельзя забывать о том, что кречеты и соколы в известной мере могут считаться нашей национальной птицей, тесно связанной с русской историей. Эти соколы заслуживают полного внимания, как замечательный памятник нашей природы и истории». Эти слова принадлежат замечательному русскому орнитологу, блестящему знатоку соколов-кречетов Г. П. Дементьеву.
 Трудно установить, когда именно кречеты стали применяться для охоты. Соколиная охота была широко распространена в Киевской Руси. По преданию, в IX в. Олег построил в Киеве «соколиный двор». При Ярославе Мудром охота с ловчими птицами становится предметом законодательной регламентации. Кража сокола каралась большим штрафом. На монетах Московского, Тверского, Нижегородско-Суздальского великих княжеств, выпущенных вскоре после битвы на Куликовом поле, изображены сцены соколиной охоты.
 Известна легенда о Трифоне-сокольнике. Однажды на охоте Ивана Грозного в угодьях села Напрудного (ныне район Рижского вокзала и Трифоновской улицы в г. Москве) «отбыл» (улетел) любимый царем честник — белый кречет. За птицу был в ответе молодой сокольник Трифон Патрикеев (из рода Патрикеевых). Иван Грозный дал ему три дня для розыска сокола. Все дни Трифон провел в лесу в поисках птицы, но безуспешно. На третий день к вечеру он присел на склоне холма и задремал. Во сне ему явился его покровитель святой Трифон на белом коне и с кречетом на правой руке. Святой Трифон объявил сокольнику, что искать кречета следует на сосне в Мытищинской роще. Пробудившийся сокольник разыскал по этому указанию сокола и доставил царю. В память о чудесном избавлении от гибели Трифон Патрикеев построил небольшую каменную церковь. Церковь сохранилась до наших дней и действительно относится к XVI в. На внешней стороне церкви находилась фреска, изображающая святого Трифона с белым кречетом на правой руке. В наши дни эта фреска хранится в Третьяковской галерее.
 Организованная ловля соколов на Севере началась очень давно, по крайней мере с XIII—XIV вв. «Тарханские» грамоты (грамоты освобождения от налогов) давались Иваном Калитой печорским сокольникам. В XIV в. для нужд Москвы была организована регулярная ловля соколов на Европейском Севере. Ловля считалась государственной повинностью и возлагалась на специальных людей — помытчиков. В обязанности помытчиков входила ежегодная доставка в Москву определенного количества соколов. Работали помытчики артелями (ватагами), человек по 20—40 с «атаманом» во главе.
 Помытчикам строжайше запрещалось сбывать на сторону «воровски» добытых ими кречетов. Везти птиц надо было с величайшей осторожностью, подкармливая их мясом. В инструкциях для помытчиков (XVII в.) указывались точные распорядки добывания, содержания и доставки кречетов. Всем имеющим отношение к соколам строжайше воспрещалось пить вино и курить табак, чтобы «государевым птицам от пьяных и нечистых людей дурно не учинилось». Средства передвижения и деньги на прокорм кречетов в пути должны были давать местные власти уездов, по которым шел маршрут соколиного «поезда». Помытчики снабжались особыми грамотами за красной печатью, в которой перечислялись все их привилегии. Эти привилегии удержались до XVIII в.
 Число кречетов, привозимых в Москву из Двинской земли, составляло около 100 в год. Двинские кречеты были «красные» и «подкрасные» (то есть белые и полубелые), а также крапленые и серые. В конце XVI  — начале XVII в. кречеты стали объектом государственной монополии, они были объявлены как «Государева Заповедь». Однако в документах XVII в. есть упоминания о кречетах и соколах, принадлежащих частным лицам, например Морозову и Ромодановскому.
 Наибольшего расцвета официальная соколиная охота достигла в XVII в. при Алексее Михайловиче, который был страстным любителем и знатоком кречетов. При нем была организована ловля кречетов в Сибири. Кроме двинских и сибирских помытчиков, существовали переяславские и ростовские ватаги. Тогда в Москву доставлялось ежегодно около 200 кречетов, общее же число ловчих птиц у Алексея Михайловича, по некоторым данным, достигало 3 тыс. Для сравнения: во Франции у Генриха IV было 96 соколов, у Людовика XIV — 100 птиц.
 Соколы содержались в Москве на двух кречатнях. Кречатни находились в селе Семеновском и Коломенском и состояли в ведении Приказа тайных дел, то есть центрального учреждения, ведавшего личными делами царя. Кречатню обслуживал персонал численностью до 300 человек.
 Во главе всего управления охотой стоял «Ловчий Московского пути» — сокольничий. (Последним сокольничим был предок А. С. Пушкина Гаврила Григорьевич Пушкин.) Помощник сокольничих назывался подсокольничим, а затем шли сокольники, кречатники, ястребники, птичьи стрелки, клобучечные мастера и т. д. Все они считались состоящими на государевой службе и, вступая в должность, приносили присягу («крестоцелование»). На кречатне была установлена строжайшая дисциплина, всем служащим разъяснялось, что им придется «за вину без всякой пощады быть сослану за Лену» (в Сибирь).
 С XIV в. кречеты в России приобрели особый, «дипломатический» статус. Ханы Золотой Орды получали в счет дани от русских князей ловчих птиц, в частности кречетов. В 1494 г. Иван III заключил договор с крымским ханом Менгли-Гиреем. В договоре был пункт о посылке в Крым кречетов. Почти каждый договор с соседними странами сопровождался словами: «И прислать добрых кречетов». Под словом «добрых» понимались самые дорогие — белые кречеты.
 В начале XVII в. положение Московского государства резко ухудшилось и кречетов в качестве дорогих подарков стали использовать очень часто. Регулярно с царского двора посылали ловчих птиц в Крым, Турцию, Персию, иногда в Англию, Данию, Бухару. Значение этих подарков было различным. Государствам, агрессивных действий которых Москва опасалась, посылались «поминки», нечто вроде дани. Тем государствам, которые были в той или иной степени зависимы от Москвы, кречеты отправлялись как «государево жалованье», то есть в виде поощрения. Наконец, для улучшения отношений с государствами равной силы и значения соколы направлялись в качестве «даров». Еще царь Иван Грозный, стремясь наладить отношения с Англией, такие живые дары посылал королеве Елизавете. А вот польскому правителю Стефану Баторию он решительно отказал, дав письменный ответ: «Были прежде у меня кречеты, да поизвелись».
 Русские кречеты, сапсаны и балобаны считались лучшими ловчими птицами в мире. Значение соколов-кречетов в истории Российского государства необычайно велико. С их помощью Россия заключала военные союзы, умело отводила опасность вторжения орд крымских татар и турецких армий. В начале XIX в. появилась ружейная охота и оттеснила соколиную.
 Наряд ловчих птиц состоял из клобучка, обножей, должика и колокольчиков. Назначение клобучка — закрывать соколу глаза, чтобы он не пытался бросаться за случайно вылетевшей птицей и не пугался окружающих предметов. Клобучки были простые и парадные, шитые золотом и шелком, украшенные драгоценными камнями. Обножи — кожаные ремешки, которые надевались на лапы ловчей птице. К ним прикреплялся должик-ремешок длиною 70—80 см. Второй конец должика крепился к перчатке сокольника. Парадные обножи и должик делали из золотых и серебряных крученых нитей. Колокольчики, которые крепились к ногам сокола, изготавливались из серебра. Они облегчали охотникам розыск птицы. Вабило, которым подманивали возвращавшегося кречета, делалось из прикрепленных к деревянному остову пары голубиных крыльев. Иногда голубиное вабило заменяли маленьким барабаном — тулумбасом.
 Дрессировка ловчей птицы начиналась с «держанья». Кречета, на голову которого был надет клобучок, а на ноги — путцы, сокольник носил 24 часа подряд. Если затем при снятии клобучка кречет дичился и не брал пищи из рук сокольника, его носили еще 24 часа, а в случае неудачи продолжали держанье еще сутки. При этом кормили птицу «вполсыта», боясь ее ожирения.
 Одновременно с держаньем следовало «вабленье» — обучение возвращению на перчатку. Сокола «подвабливали» сначала в помещении, потом — на открытом воздухе со шнуром. Затем это же упражнение проделывалось сидящим на лошади сокольником. Следующим этапом было протравливание («правление») в соколятне, потом выезжали в поле.
Начинали притравливать с голубей, галок, ворон. В России, в отличие от Азии, кречетов и сапсанов в «угон» не пускали, а «ставили вверх», сбрасывая с руки при появлении добычи. Когда кречет уже хорошо справлялся с добычей и послушно «ворочался на вабило», то есть к охотнику, птицу брали на серьезную охоту — «отведывали на добычах».
 В XVII в. было такое обилие дичи, что охотились в непосредственной близости от Москвы. Обучали кречетов в Сокольниках, а охота проводилась в Измайлово, Хорошево, Кунцево, Ростокино или Тайнинском. Охотились верхом, используя особо вооруженных, «ногайских» лошадей.
 После удачной травли птице давали «живье», то есть кормили свежим мясом, но не позволяли «валяться» — сидеть на земле и клевать добычу. Охотились с кречетами на крупную дичь — журавлей, лебедей, гусей, уток. Особо практиковалась охота на коршунов.
 Травили кречетами и зайцев. Работа кречетов оценивалась по количеству делаемых ими «ставок» — бросков на добычу. Вторым критерием была высота — «верх», на которую кречет поднимался при нападениях. Особенно ценились птицы «великого верха».
 Кречет, балобан и сапсан считаются крупными соколами. Чеглок, кобчик, пустельга — мелкими. Это официальное разделение.
 Все соколы, и большие и малые, называются соколами настоящими. Но в семействе соколиных есть птицы, которые выделены в особые группы, и являются как бы «ненастоящими» соколами. С одной стороны, они — соколы. Об этом говорят и их происхождение и некоторые особенности их строения. С другой стороны, по образу жизни и опять-таки — по некоторым особенностям строения они напоминают птиц иного семейства — грифов.
 Эти «ненастоящие» соколы называются каракарами. Живут они в Северной и Южной Америке, кормятся падалью, хотя поедают и мелких грызунов, и насекомых, и рептилий.
 Каракары — их несколько видов — живут на открытых местностях — в саваннах, прериях, пампах, живут и в горах. У всех этих птиц крики напоминают удары кусков дерева друг о друга. Индейцы племени гуарани, подражая голосу этих птиц, звали их «кара-кар». Отсюда и взято их название.