Изобретательная имо

Имо принадлежала к виду японских макаков. Она была одной из обезьян в стаде, обитавшем на острове Кошима. В начале пятидесятых годов группа японских приматологов взяла стадо под наблюдение. В нем было тридцать макаков, и ученые задались целью досконально, во всех подробностях изучить поведение каждой. Привычки, характер, особенности поведения, контакты с каждым из сородичей. Каждой из тридцати обезьян было дано имя. Наблюдения длились несколько лет.

Для начала ученые позаботились о том, чтобы обезьяны всегда были в их поле зрения и не боялись людей. Поэтому на побережье они выбрали площадку, которую часто посещало стадо, и стали регулярно раскладывать на ней бататы — сладкий картофель. Обезьяны быстро поняли, что к чему, стали приходить сюда чаще, а после и вовсе обосновались здесь жить.

В один из осенних дней 1953 года полуторагодовалая самка, та, которую исследователи назвали Имо, подняла с земли грязный батат и случайно погрузила его в воду ручья. Потом руками обтерла с него грязь. Чистый батат, без грязи и песка, конечно, вкусное. После этого случая Имо теперь каждый раз «мыла» бататы перед едой. Так, словно следовала советам листка санпросвета. Между тем ей никто не внушал, что перед едой фрукты и овощи следует мыть. Это было ее собственное открытие.

Однажды, когда чистюля Имо окунала в воду очередной батат, это увидел один из детенышей — ее приятель по играм. Месяц он наблюдал священнодействия Имо, а потом последовал ее примеру и тоже стал «мыть» грязные овощи. Через четыре месяца, понаблюдав за дочерью, то же самое стала делать мать Имо. В конце концов эту привычку переняли все детеныши, с которыми общалась Имо, и их матери. Четыре года спустя после «изобретения» Имо, мытье бататов вошло в привычку у пятнадцати обезьян из тридцати. Любопытно, что этому научились в первую очередь детеныши в возрасте от одного года до трех, их матери и некоторые пяти-семилетние самки. Не научились взрослые самцы, которые почти не вступали в контакт с детенышами.

Наблюдения, приведенные в последующие пять лет, позволили установить, что привычка мыть бататы распространилась в стаде очень широко и даже стала передаваться следующему поколению. Подросшие подруги Имо, обзаведясь собственными детенышами, теперь обязательно учили их этому. В 1962 году из 59 животных стада 42 мыло бататы. По-прежнему этого не делали старые самцы и самцы, занимающие высокое положение в стаде (к слову сказать, другие обезьяны для них бататы не мыли). Не делали этого также необученные малыши и шесть из семи детенышей одной самки, которые, по утверждению наблюдателей, были слабо развиты в умственном отношении. Исследователи отмечали также, что у разных животных были разные способности в освоении этого нехитрого дела.

В результате наблюдений было установлено, что «изобретенное» одним животным мытье бататов за десять лет стало обычной во время кормежки чертой поведения исследуемой группы обезьян. Она стала устойчиво передаваться от поколения к поколению. Другие стада японских макаков, жившие на острове, но не общавшиеся с экспериментальной группой животных, получив от людей бататы, не мыли их. На основании своих наблюдений японские ученые высказали мысль о том, что у обезьян могут возникать традиции. Правда, они честно признавали, что «традиция» передавалась из поколения в поколение лишь в том случае, если у обезьян под рукой были бататы — и у того поколения, в котором «возникла традиция», и у того — кому она передавалась. В этом, по мнению исследователей, коренное ее отличие от традиций у человека. Ибо человечество свой опыт, свои традиции способно передавать не только в буквальном смысле слова из рук в руки, но с помощью речи, письменности, любых доступных ему средств хранения и передачи информации.

Быть может, в подобной дружбе, рождающейся с детства, залог спасения наших соседей по эволюции?

Вернемся, однако, к бататам.

Сначала их мыли в ручье. Потом несколько обезьян стало использовать морскую воду залива. И уже в 1962 году все обезьяны мыли бататы в морской воде. Видно, они от этого становились вкуснее.

Самка Имо в 1956 году сделала еще одно «открытие». Однажды у исследователей подошли к концу запасы бататов, и они решили подкормить обезьян пшеницей. Макаки любят ее. Не случайно так страдают крестьянские посевы от налетов обезьян. Но одно дело на поле. Там легко нарвать колосьев, вылущить семена и набить ими защечные мешки. А здесь семена оказались рассыпанными на песке. Иди-ка выбери каждое зернышко. Не есть же с песком. Выручила всех изобретательная Имо.

В один прекрасный день, когда прочие соплеменники ее сосредоточенно выуживали семена, она взяла в руки горсть песка, поднесла ее к заливу и бросила в воду. Песок ушел на дно, а зерна остались в воде. Имо выловила их и съела. К 1962 году этот способ «золотой промывки» у нее переняли 19 сородичей. А одна самка и ее дочь даже «усовершенствовали» способ добычи зерна. Правда, на особый манер. Сами они никогда промывкой не занимались, но заставили это делать для себя других обезьян. Сразу оговорюсь, что «заставили» — термин, предложенный исследователями. На самом деле все было, видимо, намного проще. Скорее всего, обезьяны отнимали отмытую пшеницу у своих сородичей.

Любопытно, что «мойщики пшеницы» стали особенно ловко держаться на ногах, полувыпрямившись и освободив руки для того, чтобы переносить в них горсти песка с пшеницей.

Имея постоянно дело с водой, обезьяны научились находить в ней другую пищу, плавать и даже нырять. Так одна привычка повлекла за собой другую. Купание в холодном заливе было, наверное, мало приятно. Зато купание в горячих источниках острова полюбилось. Пионерами в их освоении стали опять-таки молодые животные.

Однажды несколько подростков, покрутившись возле источника, медленно вошли в воду и стали барахтаться в ней. Купание понравилось им. С тех пор они стали принимать целебные ванны каждый день. Глядя на них, при

страстились к купанию в теплых водах другие. Вскоре поветрие охватило все стадо. Эта привычка передалась следующему поколению и стала нормой поведения животных из подопытной группы. Исключение составляли малыши до одного года. Они только плескали друг на друга водой под зорким наблюдением мамаш.

Наблюдатели пишут, что купание в источнике у обезьян ежедневно занимало до получаса времени. Обезьяны купались даже в снежные дни и ранним морозным утром. Держались они, как правило, близко у берега, но иногда барахтались по-собачьи, переплывали водоем туда и обратно. Пытались нырять — возможно, в поисках пищи. Исследователи специально отыскали в окрестностях острова стадо японских макаков, у которых не было привычки плавать в горячих источниках. Они обучили этому искусству одну из обезьян. И вскорости привычку плавать переняли у нее все сородичи.

Вот какой вывод делают некоторые ученые, познакомившись с результатами исследований японских приматологов: низшие обезьяны обладают достаточно высоким уровнем развития. Они умеют устанавливать связи между предметами и явлениями и на основании этого строить свое поведение. Вероятно, можно говорить об элементарной рассудочной деятельности обезьян. На фоне привычного, свойственного виду поведения в новых ситуациях у отдельных животных могут возникать новые поведенческие реакции, помогающие животному приспосабливаться к условиям жизни. Полезные формы поведения, более или менее случайно «открытые» одним животным, могут перениматься его сородичами и передаваться от поколения к поколению. В определенных пределах, разумеется. Усвоение чужого опыта (кстати сказать, довольно широко распространенное в животном мире) — необходимое условие гибкого поведения, направленного на выживание отдельных особей и в конечном счете на процветание вида в целом.

Наблюдения над низшими обезьянами многое дают для понимания проблемы происхождения человека. Еще больше дают исследования высших, человекообразных обезьян.