Мифы и легенды об обезьянах

Обезьяны известны людям давно. В первую очередь, тем народам, которые жили по соседству с местами обитания этих животных. Сходство обезьян с человеком привлекало внимание людей, вызывало любопытство, поражало, смешило, тревожило, внушало трепет. В Древней Индии и Древнем Египте, наверное, из-за этого сходства обезьян возвели в ранг божества.

Всякий, кто бывал в Ленинграде, не раз, должно быть, завороженно стоял перед сфинксами на набережной Невы. «Сфинкс из древних Фив в Египте перевезен в град святого Петра в 1832 году»,— высечено на цоколе каждого. В XXII —XX веках до нашей эры Фивы были столицей, а позже — крупным религиозным центром Древнего Египта. До сих пор здесь сохранились развалины грандиозных храмов. Один из них — заупокойный храм фараона Аменхотепа III, правившего Древним Египтом в XV веке до нашей эры. Археологи установили, что некогда от храма к Нилу тянулась аллея сфинксов. Среди статуй были и те, что украшают сейчас набережную Невы. Многие сфинксы из этой аллеи отдаленно напоминают павианов гамадрилов.

И наверно, не случайно. Потому что сфинкса — духа-охранителя, воплощение власти фараона — обычно изображали в виде фантастического существа с телом льва и головой либо человека, либо священного животного. А павиан в Древнем Египте был священ. Он олицетворял Тота, бога луны и мудрости. В доме каждого египтянина обязательно хранилась каменная, бронзовая или деревянная фигурка Тота. Убийство павиана каралось смертью. Трупы умерших павианов бальзамировали и хоронили на особых кладбищах. И до нашего времени дошло много фигурок и рисунков, изображающих Тота. Найдено множество мумий обезьян. Богатые находки дали археологические раскопки в Фивах.

С древнейших времен в ранг священного животного возведена обезьяна в Индии. Примерно в IV веке до нашей эры сложил древний поэт сказание «Рамаяна» о героических подвигах отважного витязя Рамы. Он совершил их, чтобы освободить жену свою, синеглазую и лунноликую Ситу, похищенную десятиголовым свирепым людоедом-ракшасом Раваной. И ничего-то бы, похоже, у Рамы не получилось, не приди ему на помощь обезьяны. А было так.

...Через леса и горы, через реки и озера пес царь ракшасов Ситу, и некому было защитить прекрасную царевну Митхилы. Но вдруг заметила она, что стоят на вершине горы обезьяны, смотрят в небо и видят, как уносит ее Равана. Тогда бедная царевна оторвала шелковый лоскут от своего платья и бросила его вниз обезьянам. «Может быть,— подумала она,— обезьяны увидят Раму, отдадут клочок от моей одежды и расскажут ему обо всем?»

Долго искал Рама и его брат Лакшмана Ситу. И однажды они получили совет: «Ступайте к озеру Пампа. Там на горе Ришьямука живет могучий царь обезьян Сугрива. Идите, воины, к Сугриве. Он поможет вам отыскать Ситу». И в самом деле, оказывается, это Сугрива и его мудрый и верный советник Хануман видели, как Равана нёс Ситу. Рама помог Сугриве победить его брата, за что царь обезьян повелел Хануману созвать всех обезьян, какие только водятся на земле, и разослать их в разные стороны на поиски Ситы. Шли обезьяны, шли и вышли на берег могучего океана. Где-то в океане, далеко, так что даже с берега не было видно, знали они, есть остров Ланка. На нем злобный Равана спрятал бедную Ситу. Но по морю обезьянам было не добраться до этого острова. И тогда спросили они друг друга: кто из них мог бы прыгнуть на Ланку. Одна обезьяна сказала, что может прыгнуть всего на десять йоджан, а другая сказала, что дальше двадцати ей не прыгнуть. Тогда, повествует легенда, сын обезьяны и ветра, быстрый и ловкий Ханумащ изловчился, прыгнул, перелетел через океан и опустился на берег Ланки. Нашел он там Ситу, утешил ее, успокоил, сказал, что Рама идет ей на помощь, и тем же манером вернулся обратно. И двинулся Рама освобождать свою лунноликую Ситу. А за ним — несметное полчище обезьян и медведей. Потом была страшная битва с Раваной. И Рама победил — потому что ему помогли обезьяны. Освободил он свою ненаглядную Ситу, одарил Сугриву, Ханумана и прочих обезьян дорогими подарками и благополучно вернулся домой.

Давно минуло время, когда «Рамаяну» из уст в уста передавали друг другу поколения сказителей. Она переведена с древнего индийского языка — санскрита на многие языки мира. Ее читают, ею наслаждаются, ее исследуют. Исследуют философы, литературоведы, искусствоведы... А недавно вдруг заинтересовались приматологи — специалисты по обезьянам. В старинной легенде среди вымысла и нагромождения сказочных образов — какая легенда, порожденная фантазией народа, обойдется без них — ученые обнаружили россыпь тонких и точных наблюдений, касающихся обезьян.

Во-первых, сами сведения о том, что с незапамятных времен в Индии водятся обезьяны. Водятся в лесу. Валин — брат Сугривы, побежденный Рамой, говорит ему: «Я всего лишь обезьяна, которая живет в лесах и питается кореньями и плодами». Дальше. «Царь обезьян». Конечно, во многих сказках можно найти царя у животных. Царевна-лягушка, например. Но у обезьян, населяющих Юго-Восточную Азию и живущих стадами, действительно есть вожаки.

А вот точно подмеченные черты поведения и характера: вожак обезьян, по наблюдениям древнего сказителя, хитер, свиреп и вероломен; придя в возбуждение и испугавшись, он быстро-быстро бегает взад-вперед по склону горы. Вот он пришел в ярость, и «шерсть у него стала дыбом, пасть оскалилась (правда, сказитель добавляет — «в грозной улыбке») и острые клыки кровожадно обнажились».

Описание, под которым вполне может подписаться современный исследователь поведения обезьян. А Хануман? Он могучим прыжком кидается со склона горы, завидев героев легенды. В поисках Ситы легко вспрыгивает на стену, прыгает с кровли на кровлю... Ему ничего не стоит взобраться на дерево, провести на нем ночь, укрывшись среди ветвей и листвы. В радостную минуту он взлетает по столбу, поддерживающему своды, и соскакивает вниз, проявив тем, как повествует сказитель, свою обезьянью природу.

Разумеется, эти поздние изыскания ничего не добавляют сегодня к нашим знаниям об обезьянах. Они только еще одно свидетельство народной наблюдательности и подтверждение того, что «сказка ложь, да в ней намек...». Однако же некоторые приматологи сумели определить даже вид обезьян, наблюдения над которыми породили образ Ханумана, например. Одни считают, что это макаки резусы. Другие полагают, что лангуры. В предположениях помогают древние росписи, барельефы, скульптуры на темы «Рамаяны», украшающие древние храмы. Одно из них — резное изображение «Хануман, созывающий свое обезьянье войско»,— украшает храм Сваей в городе Уна в Индии.

Между прочим, описывая разнообразных обезьян, что вслед за Рамой устремились к острову Ланка, автор древней поэмы упоминает некую обезьяну — рыжую, с длинной гривой. Как знать — не есть ли это первое в литературе упоминание об орангутанах. Они водятся в Юго-Восточной Азии, на островах Суматра и Калимантан.